Причастны ли мы событиям Страстной седмицы – как увидеть себя в Иуде, Петре, Пилате… и в то же время постараться встретить в эти дни Христа, рассказывает протоиерей Вячеслав Перевезенцев, настоятель храма святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово (возле Чернологоловки Московской области).

Фото: pravostok.ru

Как можно читать Евангелие? Как некое повествование, которое говорит о событиях, которые случились с Иисусом Христом и Его учениками почти 2000 лет назад в Иерусалиме. Если говорить о Страстной седмице, то это трагические события, завершающиеся таинственной, непостижимой победой, которую Христос совершает на Пасху.

Так может смотреть на эту историю почти любой человек, который открывает Евангелие, – вот так, со стороны. Но мы, люди Цекви, не можем смотреть на Евангелие со стороны. Потому что это история, которая совершалась не только ради нас и нашего спасения, но, в каком-то смысле, это наша история, история про нас.

И я думаю, что такой принцип, когда мы видим в евангельских событиях и персонажах не просто каких-то людей, а самих себя, очень важен. Иначе будет большое искушение сделать неправильные выводы.

Когда мы сталкиваемся с Евангелием, которое повествует нам о Страстной седмице – об ужасах последних дней Христа здесь, на земле, о злобе, которая вокруг Него была, о непонимании, которое достигло апогея (хотя недавно вроде было всеобщее воодушевление), о малодушии, трусости, которыми удивили самые близкие люди, ученики, о цинизме и жестокости, которые показали по отношению к Нему чужие люди, солдаты, толпа, – то у нас возникает искушение сказать: ну, да, как всё это ужасно!

Эти странные ученики, которые так много видели, так долго были с Ним, прекрасно знали, что Ему грозит опасность и, по слову апостола Фомы, готовы были умереть вместе с Ним, вдруг в самый важный момент элементарно струсили…

Этот мерзкий, ужасный Иуда… Не просто предатель, а мелочный, вороватый, за тридцать сребреников… Эта толпа, которая вчера кричала «Осанна», готова была вознести на трон, а теперь жаждет крови… Эти священники, книжники, старцы, так ревностно борющиеся с богохульством, малодушный Пилат – кого ни возьми: все нехорошие, неправильные люди, не то, что мы…

Если мы будем внимательно вслушиваться в песнопения Страстной седмицы (а, к сожалению, не всегда смысл текстов до нас доходит в силу понятных причин: церковнославянский язык, да и сама поэтика византийская непросты на слух), то там будет то же самое.

Из богослужения Страстной Среды: «Иуда раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол от дел явися; Иуда беззаконный; злоименитый Искариот» и т.д. – очень трудно, слыша все это, удержаться от праведного гнева.

В Страстной Четверг, когда вечером читаются 12 Евангелий, эти песнопения также с легкостью могут отозваться в сердце простодушного и непросвещенного человека злобой и ненавистью, но уже только к иудейскому народу в целом:

«За благая, яже сотворил еси, Христе, роду еврейскому, распяти Тя осудиша, оцта и желчи напоивше Тя. Но даждь им, Господи, по делом их, яко не разумеша Твоего снизхождения…

Богоубийц собор, иудейский язык беззаконный, к Пилату неистовне зовый, глаголаше: распни Христа неповиннаго, Варавву же паче нам отпусти. Мы же вещаим к Нему разбойника благоразумнаго глас: помяни и нас, Спасе, во Царствии Твоем…

Пагубное соборище богомерзских, лукавнующих богоубийц сонмище, предста, Христе, Тебе…»

Мы же знаем о погромах евреев в России, на Украине, в Молдавии – они зачастую начинались на Страстной седмице. Также есть свидетельства, когда после поста, на Светлой неделе люди выходили из храма, брали колья и шли громить местечки евреев.

Можно, конечно, сказать, мол, были провокаторы, но раз есть провокаторы, то есть и те, кто готовы откликнуться на эти провокации. Это богослужение не рождало в людях чувство покаяния, смирения и любви, а наоборот вызывало возмущение, злобу и ненависть.

Конечно, это были грубые, необразованные люди, непросвещённые христиане, но это было. Известны послания митрополита Антония (Храповицкого), который тогда был епископом на Волыни, и многих других епископов и священников, которые взывали к совести православных христиан!

Вот что писал тогда всероссийский пастырь отец Иоанн Кронштадский: «На Пасхальной неделе, когда вся тварь разумная небесная и земная, ангелы и верные христиане ликуют о воскресении Христа из мертвых как начатке общего воскресения всего рода человеческого.

Какое недомыслие или непонимание величайшего праздника христианского, какое тупоумие русских людей! Какое неверие! Какое заблуждение! Вместо праздника христианского они устроили скверноубийственный праздник сатане, – землю превратили как бы в ад.

Тому ли научились христиане от Христа, своего небесного Учителя, кроткого и смиренного сердцем, Который “трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит” (Мф.12,20), то есть сердца сокрушенного и смиренного не уничижит и курящуюся верой и покаянием душу не угасит, не допустит умереть, – пока она не довершит покаяния своего?

Русский народ, братья наши! Что вы делаете? Зачем вы сделались варварами – громилами и разбойниками людей, живущих в одном с вами отечестве, под сенью и властью одного русского царя и поставленных от него правителей? Зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую разбойническую расправу с подобными вам людьми? Вы забыли свое христианское звание и слова Христовы: “научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем” (Мф.11,29)».

Все эти ужасы и мерзость стали возможны не только потому, что русские люди не знали Христа и не были пронизаны Его духом, но и потому, что не были научены тому принципу, о котором я говорил ранее. Поэтому напомню его еще раз: когда мы читаем евангельское повествование, мы должны помнить, что это не про кого-то, а про нас. Когда мы настраиваемся на этот лад, что это – про меня, и я – один из тех учеников, который готов кричать: «конечно же, я не предам!», а потом испугаться, промолчать и отойти в сторонку.

Я могу быть Иудой и предать – может быть, не ради корысти, как он, но по другой причине, из страха или ради своего благополучия, благополучия близких, но предать, понимая, какую цену приходится платить.

А Пилат? Неужели и он так не похож на нас? Для него Христос был никто. Пилат не любил иудеев, был, как сейчас говорят, антисемитом: какой-то непонятный, варварский, очень гордый народец, а он – римский патриций! Всё это ему очень не нравилось, для него это прокураторство в Иудее было ссылкой в дальнею и неспокойную провинцию.

Но в то же время он чувствовал, что не виноват этот Человек, которого хотят казнить, он, собственно, хотел Его отпустить, но люди, которые хотели смерти Христа, знали, куда надавить, на какую кнопку нажать: «значит, ты не друг кесарю».

И вот он умывает руки – как это похоже на то, что происходит с нами. С каждым из нас. Как легко мы отходим в сторонку – подумаешь, кому-то затыкают рот, кого-то бросают в темницу, кого-то убивают, но ведь он «не друг кесарю»…

Если мы сможем увидеть Евангельскую историю в этом ракурсе, то Страстная седмица станет очень важным опытом для нас. Если мы, слыша в Среду вечером эти слова об Иуде и гневное его осуждение, поймём, что это – про меня, что это я «раб и льстец, ученик и наветник», этот поцелуй Иуды – мой поцелуй, я – такой же предатель, хотя от всего сердца так часто говорю, стоя пред Чашей Спасения, «ни лобзания тебе дам яко Иуда», мы приобретем совсем новый опыт. Ведь ученики от всего сердца уверяли Христа: «не я, не я».

Мало кто из нас, а, может, и никто, реально стоял перед фактом, что надо предать Христа, но когда мы предаём кого-то из своих близких, когда мы предаём сами себя, свою совесть, свои принципы – это то же предательство.

Этот опыт у нас есть, и это страшный опыт, о котором нам напоминает Страстная.

Я всегда говорю своим прихожанам (может быть, есть некое противоречие, парадокс в моих словах): посмотрите, как устроен Великий пост. Он состоит из двух частей, неравномерных и по времени, и по содержанию. Четыредесятница заканчивается перед Лазаревой субботой, и с этого дня мы уже на пороге Страстной.

И первые 40 дней поста – это время, когда мы готовимся к встрече со Христом Распятым и Воскресшим. Там всё направлено на то, чтобы мы нашли время для молитвы, для покаяния, для взгляда на себя, на свои грехи.

Неслучайно нас в эти дни и на богослужении, и в домашней молитве сопровождает молитва преподобного Ефрема Сирина, которая заканчивается словами: «Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Фокус духовного внимания – на себе, очень важно потрудиться над собой, собой заняться, душу привести в порядок.

А Страстная седмица – это время, когда мы, по большому счёту, должны себя забыть… Это время, когда Бог идёт навстречу к нам, через трусость и малодушие учеников, через предательство, подлость, грубость и жестокость солдат, которые над Ним издевались, избивали, через мерзкий неправедный суд, через позорную мучительную смерть – Христос идёт навстречу к нам. Очень важно так подойти к Страстной седмице, чтобы себя, хорошего или не очень, забыть. Чтобы это было время, когда мы могли бы оторвать взгляд от себя и своих проблем и направить его на Христа, на то, что Он делает ради нас. Через внимательное вслушивание в Евангелие, через посещение храма и участия в богослужении.

Я прихожанам говорю: не надо на Страстной седмице исповедоваться, мы должны сделать это до. Мы должны молиться, причащаться, а исповедь – это вновь про себя. Надо заранее приготовить себя, а дальше мы должны увидеть Христа. Насколько наше сердце очистилось от страстей, от суеты повседневности, настолько мы сможем удержать этот взгляд на Христе. Если не получилось, то будет трудно удержать, мир будет нас отвлекать.

Вот такой несколько парадоксальный совет: с одной стороны, мы должны увидеть себя, в Иуде, Петре, Пилате, среди толпы кричащей «распни», а с другой стороны, постараться просто увидеть Христа. Христа, Который всё это делает не только ради мира, «который Он так возлюбил» (Ин 3.16), а ради меня, ради каждого из нас, чтобы что-то в нашей жизни изменилось, чтобы появилась надежда, чтобы перекинуть мост через ту пропасть, которую мы вырыли между своей жизнью и жизнью вечной, между человеком и Богом.

Пропасть есть, и нам её не перепрыгнуть. Только Христос, придя к нам, выстраивает мост через эту пропасть. По этому мосту можно идти, только смотря на Него и доверяя Ему. Стоит посмотреть вниз или по сторонам – и мы начнём падать. Это есть опыт веры.

ПРОТОИЕРЕЙ ВЯЧЕСЛАВ ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ 

Подготовила Мария Строганова

http://www.pravmir.ru/etot-merzkiy-melochnyiy-iuda-malodushnyiy-pilat-vse-eto-konechno-ne-pro-menya/