СВЯЩЕННИК О. ЕВФИМИЙ ВЛАДИМИРОВ.

(По случаю 10-летия кончины)

Омские епархиальные ведомости № 23 1907 г.

13 октября настоящего года исполнилось 10 лет со дня кончины священника Воскресенской Казачьей церкви г. Семипалатинска о. Евфимия Владимирова. Имена многих покойников за эти 10 лет уже забыты, или помнятся только близкими людьми усопших, но память об отце Евфимии живет, хотя не осталось здесь у него родственников. Доселе в помянниках значится имя иерея Евфимия; доселе не зарастает тропа к его могиле, где поставлены его почитателями два памятника (в северной стороне алтаря Воскресенской церкви), доселе заботливою рукою его почитателей зажигается  - теплится лампада там, теплится, значит, и любовь к этому смиренному, доброму пастырю-труженнику. "Нет теперь батюшки Евфимия, не с кем стало посоветоваться", - слышал  я ныне летом признание одной женщины. "Ох, я, грешная", - выразилась другая при воспоминании о нём: "недостойна я была омыть ноги батюшке  и пить воду грязную после омовения". Как в природе благодетельность теплоты солнечной мы иногда не замечаем, и только, когда пахнет холодом, ценим её, так незаметное служение о. Евфимия, его ласка, любовь оценились только уже по его кончине. Внутри он горел тем огнем, который Иисус Христос пришел низвести на землю, и сильно желал, чтобы он возгорелся (Лк. 12, 49).

У гроба почившего о. Евфимия сказались и популярность его и, вылившаяся в горячих слезах, любовь к нему. Мне лично в первый раз пришлось видеть такие похороны, такую многочисленную толпу народную, такое горькое сожаление к почившему и благоговение к нему, выражавшееся некоторыми в целовании его ног. Слово "Батюшка!", вырывавшееся из груди среди воплей, носило истинный характер, раздирало душу.…И вот над этой тысячной толпой, окружавшей гроб, чувствовалось не умирающее обаяние любящей души усопшего доброго пастыря; что "пожерта бысть смерть победою"; горечь расставания (С. 36) растворялось упованием. Что почивший честно исполнил свой долг и имеет право перейти в место покоя и радости. Нужно сказать, что самая кончина о.Евфимия явилась выражением к нему милости Божией: часа за два только до кончины он в храме совершил литургию - вкусил залог бессмертной жизни в Святых Тайнах; после литургии отпел старушку и проводил ее на кладбище; продрогший от холода (утром выпал снег), придя домой, не вкусив пищи, он прилег и тихо-тихо отошел  ко Господу.… Такой завидной кончины удостаиваются немногие. И эта кончина была ожидаемая: о. Евфимий готовился к ней, говорил о ней другим; он закупил провизии к своим именинам и поминкам. Его хоронили в день его Ангела, преподобного Евфимия, 15 октября; минуло ему 70 лет.

Лично о. Евфимия  я встречал, как говорил и в надгробном поучении, раз 5, не более. Меня, как человека, только что приехавшего, нового, удивляла ревность пастырская в о.Евфимии: при своих немолодых летах он постоянно при деле: поспевает служить и в церкви, и  в  домах и в поселках (их пять, числилось при Воскресенской церкви); его имя часто поминалось. Поразили его простота в одежде и обращении, благодушное настроение , любовь и доброта, светившиеся в старческих глазах его поразился я и его смирением, когда он, мой духовник и почтенный старец, смиренно поднялся со стула, когда я, беседуя с ним зачем-то встал. Помню еще, что во время общей беседы на Святом Ключе, он сказал одну фразу, которая для беседующих, может быть была незаметна, но навсегда врезалась в моей памяти, так как коснулась тайников моей души. Мое надгробное поучение было выражением не моего только чувства, а и всех окружавших гроб; мне, по крайней мере, говорили после, что я, верно, понял и писал о почившем (См. Омские епархиальные ведомости 1902г. октябрь). Удивительно: о. Евфимий заранее указал, кто будет писать о нем. Сергей Иванович Г., со слов которого я помещаю здесь воспоминания, мне говорил:

"Еще года за два до кончины о. Евфимий говорил мне, что приедет молодой священник со скамейки и будет писать о нем памятку. Мать моя переспросила: (с.37) опись, что ли  будет делать?". "Нет не то говоришь ты,- отвечал он, - писать то будет Степан Митрич (наш зять), да ты, Сергей Иванович"…"Да я ведь неграмотный", - заметил я. "Неграмотный ты да больше напишешь…" "И, по кончине о. Евфимия у меня, - говорил Сергей Иванович, - душа рвалась писать, поведать другим; кто-то меня как бы толкал писать, начались как бы судороги оттого,  что храню тайну об о. Евфимии, но не знал куда идти. Проливая слезы у гроба, я говорил: надо писать, надо писать. Рассказал Вам, легче стало".

Так вот, что поведал мне Сергей Иванович из своей жизни, и из жизни Степана  Митрича (за достоверность слышанного могу ручаться, т.к. Сергея Ивановича Г. я знал с хорошей стороны, как хорошего христианина; он умер холостым в 1904г.):

"Знал я, - говорил он, -  о. Евфимия лет 18 (он служил здесь в Семипалатинске всего лет 20), но лучше знал его с 1889г., когда я вышел из службы; а замечать за необыкновенными делами, совершающимися по его молитве, мы стали с 1890г. О. Евфимий меня любил и называл просто Сережей. Нашу семью навещал он сравнительно часто; скорбь, нужда какая, бежишь к нему. У нас часто была ссора: сноха, жена старшего брата Феодора не любила мою мать и восставляла и брата против неё. В 1890г. у брата от головной боли заболели глаза и он ослеп. О. Евфимий, наставляя нас, не раз говорил нам: "любите мать, любите её, как можно любите её". Бывало, как только повздорят, он и идет, хотя его и не зовут. "Феодор, зачем ты ругаешь мать?" - стуча костылем-посохом об пол, говорит он.  "Ты ослеп из-за матери и умрешь из-за неё без покаяния". И правда, брат Феодор умер без покаяния, 38 лет, в январе 1895г. О. Евфимий был в отъезде; искали, искали в городе священника; не оказалось ни одного. А дней за двадцать о. Евфимий говорил больному: "Феденька, ты не заботься; скоро покупатель придет, и мясо твое возьмет".

В 1883г. летом сильно захворала горячкой сестра Пелагея Ивановна. Зять, Степан Митрич, приехал за священником. Поехал о. Евфимий, поехала туда и мать моя. (С. 38) Едут дорогой мимо поселка Стеклянки. "Я сегодня свадьбу повенчал, надо заехать поздравить", - говорит о. Евфимий. А мать и зять говорят: "Как же батюшка, у нас Пелагея  ведь умирает, умрет без нас, - надо ехать скорее". "Ну что же, ты, Оксюша, беспокоишься: без нас Царица Небесная исцелит её. Заезжай, Стефан Митрич, - говорит он зятю, - погуляем на свадьбе-то". А мать говорит: "поезжай мимо, понужай лошадь…" Проехали мимо. Едут, а сестра, почувствовав облегчение, думает: "зачем мы священника-то звали, только лошадь замаяли". Заходят в избу. "Ну что, Пелагея Ивановна, поправилась?" "Не совсем, батюшка, больно все ещё". "Ну, давайте, Богу помолимся", - сказал  о. Евфимий, исповедал ее, и она скоро оправилась. (С. 39)

Омские епархиальные ведомости № 24 1907 г.

В 1891 зять Степан Дмитриевич косил и убирал сено. Пришел праздник, средний Спас (Преображение). Он стал работать. Сестра Пелагея говорит: " не будем работать - сегодня Спас". А он на жену рассердился и сказал: "у вас все праздники!". Сестра заплакала. На другой день после обеда зять захворал так сильно, что пять суток, был без ума, и работа остановилась. Когда сестра Пелагея известила меня, что муж " в худых душах", я попросил о. Евфимия поехать к больному. Приехали. О. Евфимий собрал народ, зажег свечи и пригласил помолиться, исповедал и причастил больного. "Полинька,- сказал он сестре, - ты не плачь теперь, Бог даст, через три дня здоров будет". После этого больной пить спросил, поднялся и теперь здоров. Тот же Степан Дмитриевич рассказал: как-то  он исправлял должность церковного сторожа при Воскресенской  церкви. Какой-то проезжий крестьянин дал ему пятачок на свечку, а он пятачок этот истратил, купил табаку. "Утром, - говорит он, - курю рано, часа в 4, около ограды. О. Евфимий идет, схватил камень, бросил и прямо мне в плечо, отшиб плечо. "Это мне за пятачок", - спохватился я. Я раскаялся перед о. Евфимием. Плечо поболело, но потом прошла боль (С. 41)

В 1896г. захворала мать, Ксения В., готовилась к смерти, хотела послать за доктором, но я, зная силу молитвы о. Евфимия упорно отказывался идти за доктором и уговорил пригласить о.Евфимия. Пошел за ним, а он уже идет ко мне навстречу со Святыми Дарами. Пришел, зажег свечку, молился долго и горячо, исповедал и причастил больную. Потом снял свою нагрудку теплую, меховую надел её на больную и ведет её за руку к печке.  "Погрейся-ка, лучше будет". На другой же день ей стало лучше и она и теперь здравствует.

Месяца за два до смерти о. Евфимия, приблизительно в августе, мать моя видит, что о. Евфимий как-то, после обедни, идет по улице и собирает камни направо и налево. Мать подумала, что это он чудит: зачем ему камни? Вдруг он подошел к нашему дому и начал обкладывать камнями низ под нижними бревнами. Ребята прибежали и говорят: "бабушка, посмотри-ка, что делает о. Евфимий". "Что Вы, батюшка, делаете?", - спросила она его из окна. "Я, Аксинья Васильевна, желаю вам дом здесь поставить, обкладку делаю". Потом ушел. Года через два у нас, действительно, построен новый дом.

12октября 1897г., когда о. Евфимий лежал в гробу, у другой замужней сестры Евфросинии сильно заболело горло, образовался в горле нарыв, - нельзя было ни есть, ни пить. "Батюшка, о.Евфимий, - взмолилась она, - ты к нам ходил, помогал нам, учил и лечил нас, помолись за меня". Настал вечер. Больная тревожно заснула, и видит во сне, что она моет пол, во рту стало дурно; она харкнула и выплюнула плеву. Болезнь прошла.

О своей смерти о.Евфимий говорил еще лет за пять, но как-то загадочно. Когда ему кто-то грозил, что его хотят перевести куда-то на другое место, он сказал: "я не уйду, пока мне отставки не дадут".  "А когда отставка будет?", - спросил я. "Лет через пять". А недели за две (с.42) до смерти, когда он пришел покупать телегу, он сказал мне: "Ну, Сереженька, мне пришла отставка, слава Богу; благодарю Бога, мне вышло 3000 десятин земли от казачков. Я заслужил её".  А куда Вы батюшка после отставки? Молчит. Когда я собрался идти на святину (освящение церкви в Заречной слободе) 5 октября, он мне сказал: "ну, братец, ты идешь на святину, а я скоро пойду к Отцу. Я за вас буду Богу молиться".

За год до кончины о. Евфимий сказал одной женщине  Д.К. С-ой: "ты вспомни, что увидишь во сне-то". "А я, - после этого говорила она, - видела во сне, будто я нахожусь в Воскресенской церкви и вижу многих священников в белом облачении, а отца Евфимия не вижу". Видело то, что пришлось, потом видеть при погребении.

Священник Николаевского рудника Томской губернии о. Петр Серебренников рассказал мне следующий случай из жизни о. Евфимия. В 1885г. приехал он в Семипалатинск. О. Евфимия он еще не знал, но слышал о нем и хотел исповедоваться у него, зашел по пути в собор, а потом его затащили в гости, где он посидел и закусил. О. Евфимий встретил его и потом подошел и шепчет ему на ухо: "исповедоваться-то нужно натощак".

"Как-то с женой мы проезжали, - говорит о. Петр, - через Талицы. Матушка сильно желала видеть о.Евфимия. Он служил в то время в часовне. Мы послали мальчика, чтобы он у часовни караулил о. Евфимия, а о.Евфимий выйдя из часовни мимо мальчика, прямо направился на нашу квартиру и поздоровался с нами, поцеловав матушку в голову. Если Господу угодно прославить его, то…" - о. Петр чего-то не договорил.

Протоиерей Александр Соловьев.