МЫ БУДЕМ ЖИТЬ  (+ВИДЕО, КНИГА)

АЛЖИР - АСТАНА

Мне довольно часто приходится ездить в Астану и, как-то в ожидании поезда, пришлось весь день болтаться по городу. Думал, что буду болтаться, а на самом деле хорошо прогулялся. Сразу могу сказать, что этот город очень отличается от Алматы и, тем более, от остальных городов Казахстана. Нет, не скажу, что лучше или красивее. Астана - красивый, своеобразный и модный  город, уникальная смесь азиатских традиций и европейских технологий. 

Кругом цветы, глаз не оторвать от них: разнообразны своей окраской и видом в различных национальных узорах, они красиво располагаются на газонах.

Безусловно, здесь туристов и таких гостей города, как я, смогут поразить величественные пейзажи, природа, архитектура и удивительное многообразие и переплетение былых традиций и современности Казахстана в его внешнем облике.

Еще очень понравилась прогулка на теплоходе. Вечером город меняется. Улицы все светятся огнями, и все везде сияет и светится, будто проезжаешь по ночному Лас-Вегасу.

Однако, в связи со своей юностью, для многих Астана пока лишена той загадочности и того изысканного налета старинной паутины, которым так привлекают столицы других стран мира. Она вся лежит как на ладони, она производит впечатление, но очаровывает и влюбляет в себя больше молодежь.

Она похожа на квартиру с недоделанным евроремонтом, на улыбчивого и старательно имитирующего успешность менеджера, за плечами которого - гора кредитов и неоконченное высшее образование. Но... это не так. Вернее, для тех, кто знает, что действительно стоит за Астаной, знает её историю. Здесь всегда дуют ветра, и есть здесь что-то сурово-печальное в этом городе, пронизывающее и обжигающее одновременно. Я знаю, что. Я покажу. Это недалеко - всего в 40 км. от столицы. Напомню, что раньше Астана называлась Акмолой, Акмолинском, Целиноградом.

Я еду на машине в село Акмол, где расположен мемориал АЛЖИР.

Поразительно, стоило лишь немного удалиться от города и необъятная степь неотвратимо и властно забирала меня в плен. Кругом камыши, камыши, камыши.

Что такое Алжир, спросите вы? Каждый школьник укажет на страну в Северной Африке. Но это жаркое слово АЛЖИР отдает морозом по коже тех, кто знает, что на самом деле стоит за этими пятью буквами. Не Африка, не золотые барханы, а сырые бараки в сердце казахстанской степи, вот что такое "Алжир" - Акмолинский лагерь жён изменников Родины - единственный во всем мире лагерь для женщин - жен и родственниц репрессированных лиц, 17-й  женский лагерь спец. отделения Карагандинского исправительно-трудового лагеря - один из 3 островов "Архипелага ГУЛАГ". 

И сегодня, по-прежнему, далеко не все знают, о том, что находился он в 40 километрах от Акмолы (Астаны). Второе название лагеря, бытовавшее в народе - "26 точка".

Когда открылся Акмолинский лагерь жен изменников родины, в его названии не было кавычек. Именно так слово "изменники" теперь написано на вывеске у Аллеи Жертв Репрессий в поселке Акмол.

Это был единственный в стране лагерь, где содержались женщины и их дети в возрасте до 3 лет. Он был создан в январе 1938. Тогда Приказ НКВД от 15.08.1937 года положил начало массовым репрессиям против ЧСИР - членов семей изменников родины.

Схема расположения АЛЖИР-а в системе КарЛАГ-а (1930-50 г.г.)

Из шифротелеграммы начальника ГУЛАГа М. Бермана от 3 июля 1937 г.:

"Ближайшее время будут осуждены и должны быть изолированы в особо усиленных условиях режима семьи расстрелянных троцкистов и правых, примерно количестве 6-7 тысяч человек, преимущественно женщины и небольшое количество стариков. С ними будут также направляться дети дошкольного возраста. Для содержания этих контингентов необходима организация двух концлагерей, примерно по три тысячи человек, с крепким режимом, усиленной охраной (только из вольнонаемных), исключающей побеги, с обязательным обнесением колючей проволокой или забором, вышками и тому подобное, использованием этих контингентов на работах внутри лагеря".

И, начиная с 10 января 1938 г., в лагерь начали приходить этапы. В течение нескольких месяцев были арестованы и осуждены на 5-8 лет исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) практически все жены "изменников родины" - примерно около 20 тыс. женщин 62 национальностей, вся вина которых состояла только в том, что они не предали своих мужей, первыми брошенных в жернова репрессий 1930-х годов. Не совершив преступления, они должны были отбывать срок в спецлагерях только за то, что являлись не только женами, но и матерями, сестрами и дочерьми тех, кто обвинялся в измене Родине. Женщины отбывали срок за несовершенное преступление, да и мужья их тоже не совершали преступлений, они просто работали во имя Родины и были безгранично ей верны.

Дорога в лагерь была неимоверно тяжелой. В вагоне площадью 25 кв.м. помещалось до 70 человек. Теплушка грелась лишь одним дыханием узниц. Иногда этапы приходили на место назначения не с людьми, а с замороженными трупами.

Следование в Казахстан этапом продолжалось иногда по три-четыре месяца. Некоторые, едва выдержав нечеловеческие условия пути, умирали сразу же по прибытии к месту ссылки. Так, после мучительного этапа умерла в Акмолинске игуменья Афанасия. Она была родом из знаменитых московских купцов-благотворителей. День спустя умерла и послушница Евдокия (Бучинева). Впоследствии они были прославлены, как преподобноисповедницы. Среди узниц АЛЖИРа было много тех, кто пострадал за свои религиозные убеждения.

Попав в лагерь, человек лишался фамилии, национальности. Звание на всех одно - враг народа, изменник Родины. Различали и отличали людей по личным лагерным номерам на спецнашивках - на спине, рукавах, коленях - мишеням в случае побега. Но, несмотря на всю трагичность и абсурдность ситуации, узницами лагеря были молодые, красивые женщины, многие  с детьми, даже с грудными. За колючей проволокой они должны были отречься от своих любимых и дорогих. Но они остались непокоренными и донесли до нас свет чистоты, святость любви и верности.

С каждым днем прибывали все новые и новые узницы. Среди них были не только русские, но и казашки, украинки, полячки, литовки, китаянки, француженки, немки и других самых разных национальностей, но все - женщины, матери.

В 1938 г. в АЛЖИРе находилось около 8000 заключённых женщин, в том числе 4500 ЧСИР. Еще около 1500 ЧСИР находилось в других отделениях Карлага.

20 тыс. женщин - эта цифра - количество известных приговоров. Но она неточна в сторону уменьшения. Многие были арестованы вместе с детьми: в АЛЖИРе было так называемое "Мамочкино кладбище" для детей. Конец их сроков часто выпадал на годы Великой Отечественной войны, но, в связи с её началом, просто освободиться почти никому не удалось.

АЛЖИР был одним из эпицентров ада на Земле. По словам узниц "Алжира" видевших потом фашистские концлагеря, от "Алжира" их отличало только длина бараков и отсутствие крематория.

Климат казахской степи очень суров: летом жара достигает 40 градусов, тучи комаров, а зимой - морозы до 40 градусов. В 38-39 г.г. морозы достигали 64 градусов, и это при сильнейшем ветре, скорость которого порой превышала 40 м. в сек. И эти степные ветры не утихают целый год. Зимой - со снегом, летом - с песком. Резкие изменения климата не выдерживает даже строительный раствор, зато через это должны пройти матери, жены, сестры и дети "врагов народа".

Подъем - в 4 утра, отбой - в 10 вечера. Весь день - изнурительная работа. Издевательства конвоя. Голод, холод, смерть. Но как бы ни была страшна участь женщин, еще страшнее - судьба детей. 

Птаха! Птаха! Дай мне крылья

Отыскать моих детей!

Иль в приюте, иль в могиле,

Может быть и у людей...

Около 1500 малышей родилось в лагере от женщин, ставших жертвами насилия.  Часть ребятишек самого нежного возраста попали сюда вместе с мамами при аресте.  Их отрывали от матерей и до 3-х лет содержали в отдельном от матерей секторе лагеря. Видеться матерям с детьми не дозволялось. Потом детей отдавали в детские дома, где их ждала горькая участь: изменение фамилии, имени (чтобы их невозможно было впоследствии найти), помещение в интернат. Сохранились письма детей, полные любви к мамам, надежды и непонимания происходящего. В лагере дети находились в жутких условиях. 

За первый год из 500 детей в АЛЖИРЕ погибли 50.  За 1941 - 44гг. умерло 924 ребенка, а за 1950-52гг. - 1130 детей. Хоронили их на отдельном кладбище, которое прозвали "Мамочкино" - страшное место. Зимы в Казахстане суровые, земля промерзает и рыть могилы было трудно. 

Детские трупы складывали в большую металлическую бочку, с тем чтобы захоронить по весне, когда земля оттает. Женщина из лагерного персонала, воль ная и в невысоком чине, проходя мимо бочки, увидела, как в ней зашевелилась детская ручка.

Она вытащила оттуда крошечную девочку, спрятала под полушубок, тайком принесла домой и выходила. Нашла в лагере мать этой девочки и через 8 лет, когда та освободилась, вернула ребенка матери. Девочка выросла и обеих женщин называла мамами.

Михаил Зельцер, сын узницы Брайны Лурье, который жил с мамой в этом лагере, рассказывал, что зона (тогда территория лагеря представляла собой 30 гектаров земли) была окружена высокой колючей оградой, по углам - вышки с часовыми, за ней - перепаханная земля и небольшие столбы, между которыми натягивали проволоку. 

На ней закрепляли длинные поводки сторожевых собак. Здоровенных псов приводили сюда на ночь, и, когда их вели, мы, мальчишки и девчонки, да и взрослые тоже, разбегались в стороны, побаиваясь зверюг, которых едва удерживали проводники. Одним словом, настоящий концлагерь - пишет Михаил Зельцер в своих воспоминаниях.

"В спальном бараке, где одновременно прозябало 360 человек, воздух был спертый. Женщины, чтобы выжить, собирали по помойкам кочерыжки и варили себе похлебку в котелочках в топках, вонь стояла на весь барак. Конвоир, приводивший нас к месту, гнушался заходить внутрь из-за запаха, обычно он просил кого-нибудь из дежурных старушек пересчитать заключенных.-  пишет в своих воспоминаниях бывшая узница Мария Даниленко.

”

Отстраивали и обустраивали это место сами узницы. В сильные морозы женщины собственноручно строили саманные бараки, устанавливали нары, а матрацами служила солома. Новоприбывшие строили бараки для следующих этапов. А дальше - столовая, фермы для скота, водокачка, зернохранилище, мастерские - всё это было построено руками заключенных женщин. 

В основном это были представители интеллигенции, не привыкшие к тяжелой работе. Было очень тяжело находиться под солнцем в поле, огороде, было очень изнурительно, особенно трудно было на производстве кирпича, который изготавливался вручную. Умирали от голода и болезней, а многие - от горя и душевной тоски по детям, от безызвестности о судьбе мужа.

Их заставляли собирать камыш, рыть арыки и высаживать сады. Тростник использовали на строительстве летом, а первые годы зимой только им топили свои бараки. Да только камыш давал так мало тепла, что температура в бараках не превышала 6-8 градусов! Часто женщинам приходилось чуть ли не по пояс в холодной воде резать тростник.

Много ими было посажено малины, так и появилось прежнее название поселка  Малиновка. От этих садов и огородов ничего не осталось. А когда-то женщины берегли их ценой собственной жизни.

Бывшая узница лагеря Минтай Даукенова рассказывала нынешним местным жителям, что, когда они посадили 600 яблоневых саженцев, зайцы начали грызть их кору, поскольку зима выдалась суровой и есть им было нечего. Руководство лагеря тогда распорядилось, что если пропадет хоть один саженец, то начнут расстреливать заключенных. Женщины решили делиться хлебом с зайцами. Возле каждого саженца они оставляли кусочки хлеба. Зайцы поднимали эти крошки, не трогая кору высаженных деревьев. К весне яблоневый сад был сохранен. На его месте стоит теперь музейно-мемориальный комплекс "АЛЖИР".

Жестокость коммунистической власти не смогла окончательно вытравить из людей сострадание.

Когда в 1990 году бывшая заключенная Акмолинского лагеря жен "изменников" родины Гертруда Платайс приехала в Казахстан, она рассказала сотрудникам музея "АЛЖИР", как впервые увидела местных казахов и как они отнеслись к заключенным женщинам.

Гертруда Платайс

Одним зимним утром женщины-узницы несли с оз. Жаланаш охапки камышей. Через некоторое время на берегу озера появились старики и дети, которые по команде старших начали бросать в этих женщин камни. Конвоиры начали громко смеяться: мол, видите, вас не только в Москве, вас и здесь, в ауле, не любят. Оскорбленные женщины думали, ну что же вы, старики, чему своих детей учите?! Но вот одна женщина, споткнувшись об эти камни,  упала и почувствовала запах молока и сыра. Она попробовала камень на вкус - он показался ей очень вкусным. Она собрала эти камушки и принесла в барак. заключенные женщины-казашки сказали, что это курт - высушенный на солнце соленый творог.

Пастухи под кустиками клали то хлеб, то мясо и делали знаки женщинам, что там и там-то что-то лежит.

Таких историй ГУЛАГ знает немало. Увы, все потихоньку стирается в нашей исторической памяти, а правда жизни замещается пропагандистскими мифами. Как теперь, когда гибель миллионов замученных в сталинских лагерях наших соотечественников почитается нормальными издержками социалистического строительства и неизбежной платой за мифический путь страны от сохи до космических ракет. И все это происходит в стране Федора Достоевского, утверждавшего устами своего героя, что все счастье мира не стоит слезинки одного ребенка.

Это был ад, и рассказы женщин, переживших его и просто прикоснувшихся к нему, переворачивают душу, намекая на то, что было в магаданской тундре, норильских, карагандинских шахтах, дальневосточных лагерях, где содержались сами "изменники родины".

Здесь находились и артистки, и ученые, и инженеры, и преподаватели.  

Лошадьми с ассенизационными бочками поначалу управляли дамы в шляпах. Шляпы потом поистрепались, и все приобрели лагерный вид.

Более 20 000 человек прошли через АЛЖИР в разные годы и восстановить их имена спустя десятки лет - задача не из легких.

В лагере отбывали сроки жены руководящих работников партийных и советских органов, военных деятелей, видных ученых и писателей. 

Известными узниками АЛЖИРа были: 

певица Лидия Русланова, актрисы Татьяна Окуневская и Мария Даниленко, известная писательница Галина Серебрякова, балерина Татьяна Афонина, Рахиль Михайловна Мессерер Плисецкая - актриса кино, мать Майи Плисецкой, Лия Лазаревна Соломянская - деятель советского кинематографа и журналистка, мать Тимура Аркадьевича Гайдара, Наталья Ильинична Сац - советский режиссёр и театральный деятель, Мария Вартановна Лисициан - тренер по художественной гимнастике, главный тренер сборной СССР (1963-1971), Ксения Николаевна Сербина - историк и археограф, жены писателя Бориса Пильняка, Кира Андронникошвили, Юрия Трифонова, Евгения Лурье, мать Булата Окуджавы, жена Бухарина, жена, дочь и две сестры расстрелянного маршала М. Н. Тухачевского, жена Блюхера, жена и дочь А.С.Енукидзе, жены государственных деятелей Гуляндам Ходжанова, Дамеш Жунгенева, Рабита Асфиндиярова Аиш Кулумбетова, Фатима Дивеева, Елизавета Садвокасова, А также жены С.Сейфуллина, Б. Майлина, Б.Шанина, Т.Рыскулова - Азиза Рыскулова и её мать Арифа Есенгулова, К. Асфандиярова, Н. Нурмакова - Зуфнун Нурмакова, жены поэтов,  писателей и многие другие.

дальше... ПРОДОЛЖЕНИЕ - МАТЕРИНСКОЕ «СПАСИБО»

1. ВСТУПЛЕНИЕ

 2. ПОД КОЛЕСНИЦЕЙ СМЕРТИ

3. ГОРОД ЯБЛОНЕВЫХ ЗОРЬ. Алматы. свт. Николай

4. «Господи! Господи! Вот я!» Свв. Александр, Стефан и Филипп Кучугурские  

5.  МИТРОПОЛИТ ИОСИФ ЧЕРНОВ - ЦЕЛАЯ ЭПОХА

6.  О ПОДВИГЕ НОВОМУЧЕНИКОВ

7. ЗАИЛИЙСКИЙ ФАВОР. Серафимо-Феогностова мужская пустынь в Аксайском ущелье г. Алматы

8. ВСЕГДА ЛИ НАДО УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ СТАТЬ МУЧЕНИКОМ

9. СВЯТЫЕ ЗЕМЛЯКИ, СРОДНИКИ НАШИ. Верненские (аматинские) священники

10. ТАЛДЫ - КУРГАН. Станция Уш-Тобе

11. МЫ БУДЕМ ЖИТЬ. АЛЖИР - АСТАНА

12. МАТЕРИНСКОЕ «СПАСИБО»

13. ОСТАТКИ ЛАГЕРЯ АЛЖИР

14. КАМЫШИ, КАМЫШИ.... ОКОНЧАНИЕ части 1

/>