Вопросы воцерковления детей ‒ одни из самых важных для верующих родителей. Как привести ребенка к вере, как и когда его крестить, как подготовить к исповеди и причастию? Что делать, когда подросток отказывается ходить в храм? Неужели эти вопросы не имеют ответов? Ответы есть, но они не могут быть общими для всех.

Фото: tatarstan-mitropolia.ru

Перед верующим человеком в наше время встает много важных вопросов. Это и вопросы языка, на котором ведется церковная служба, и вопросы исповеди и причастия, вопросы устава, личностных особенностей прихожан и даже священников, многие другие, которые на первый взгляд требуют обязательного и, как думают некоторые, желательно срочного разрешения.

Однако среди всего этого, часто безумного, перечня, на мой взгляд, есть действительно важные и неотложные вопросы – это вопросы воцерковления детей. Как привести ребенка к вере, как и когда его крестить, что делать, когда подросток отказывается ходить в храм, а дети помладше вроде бы и ходят, но при этом ведут себя в храме так, что иной прихожанин нет-нет, да и подумает: «уж лучше бы они сидели дома».

Как подготовить ребенка к исповеди и причастию, с какого возраста подходить на исповедь, требовать ли от него выполнения всего молитвенного правила или достаточно молитвы «своими словами», и еще много других. Важность этих вопросов не требует доказательства, а вот насколько возможно их разрешить вот так вообще, для всех сразу – для меня еще один большой вопрос.

Конечно, семейные и детские психологи регулярно пишут статьи, выступают по радио и телевидению, давая советы и предлагая различные способы, которые должны были бы сделать детей «аки ангелы», но подростки по-прежнему отказываются ходить в храм, малыши по-прежнему бегают-смеются-плачут-шумят, вопросы не разрешаются, сомнения копятся, а груз ответственности не перестает давить на родителей.

Неужели эти вопросы и правда не имеют ответов? По всей видимости, это не так – ответы есть, но они не могут быть общими для всех.

Каждый раз, когда при мне обсуждают вопросы воцерковления детей, я вспоминаю одну историю, которая произошла пару лет назад в одном из московских храмов. Дело было в Страстную пятницу. Во время погребения Христа один мальчик, лет трех-четырех, рыдал так, как иной взрослый не горюет по своим близким. В голос, с причитаниями, не слыша ни вопросов окружающих, ни их утешений. Когда все-таки кто-то смог пробиться сквозь этот плач с вопросом, что случилось, мальчик сквозь рыдания еле смог выдавить, что он не хочет, чтобы Христос умирал.

Его ответ всех поверг в шок! Что для нас Страстная пятница? Ее службы? Возможно, кто-то из читателей знаком с переживаниями этого мальчика, но для многих это просто ежегодные богослужения. «Умом» мы можем понимать, что это Погребение, что все это происходит сейчас, но сердце часто видит просто службу, очень трогательную, очень волнующую, может быть, одну из самых важных в году, но все-таки – службу.

Что мы можем ответить ребенку, для которого все происходящее не просто ежегодная служба, а абсолютная реальность? Ведь он действительно в тот момент хоронил Иисуса. Все взрослые молчали, не находя слов, дети утешали его, мальчик продолжал рыдать, и тогда его дедушка, в самом благом намерении утешить ребенка, как-то обыденно, немного даже походя сказал: «Не плачь, Он скоро воскреснет». Не знаю, услышал ли эти слова мальчик, запомнил ли он их, повлияют ли они на него в будущем? Он продолжал плакать, постепенно затихая.

Думаю, у многих есть подобные истории, которые даются Господом кому-то ‒ в укрепление, кому-то ‒ для того, чтобы «явились дела Божии» (Ин. 9:3), кому-то еще для чего-то. Есть и другие истории, противоположные… Поэтому давать общие рекомендации и советы будет не очень правильным, но попробовать разобраться в психологических механизмах этих процессов мы можем.

Когда крестить: возможен ли выбор?

Некоторое время назад в СМИ развернулась бурная дискуссия, можно ли крестить младенцев или лучше подождать более зрелого возраста? Не подавляем ли мы их волю, не травмируем ли, принимая за них решение о выборе веры? Что можно ответить на эти вопросы? В любом процессе, связанном с детьми, в том числе и в процессе воцерковления, следует учитывать закономерности развития.

Например, сензитивные периоды, то есть периоды, которые создают наиболее благоприятные условия для тех или иных изменений. Сензитивность – это наибольшая восприимчивость к внешним воздействиям. Так, сензитивным периодом развития речи является возраст от года до трех лет, и если в это время не уделять внимание общению с ребенком, если он будет находиться в ситуации недостаточного речевого общения, то это приведет к заметному отставанию в развитии речи.

Если развивать какую-либо психическую способность у ребенка преждевременно – до начала сензитивного периода, это не принесет большого результата. В то же время, если пропустить этот сензитивный период, опоздать в развитии – это уже будет малоэффективным.

Детство является таким сензитивным периодом для воспитания не только потому, что дети целиком доверяют взрослым или не могут им противоречить, а потому, что в этот период происходит интенсивное созревание нервной системы и головного мозга, в результате чего создаются условия для систематического обучения и воспитания. Мы все знаем, какое впечатление на нас оказали события, произошедшие в нашем детстве. Мы хорошо помним и те счастливые моменты, то время, которое с нами проводили наши родители, бабушки и дедушки. Но мы также хорошо помним и детские обиды, которые вольно или невольно нам нанесли те же самые родные и близкие люди.

Нет ни одной психологической теории личности, которая не говорила бы о важности детского периода, более того, многие из этих теорий вообще придают детству самое большое значение и говорят о том, что жизнь взрослого человека во многом определяется тем, как он провел детские годы. При этом психологами было показано, что наибольшее влияние на ребенка оказывает та среда, в которой он находится. Например, французский этнограф Ж. Виллар в одной из своих экспедиций нашел двухлетнюю девочку первобытного племени гуайкилов. Девочка была забыта соплеменниками, когда те покинули свое селение. Виллар поручил девочку своей матери, и в будущем эта девочка из дикого племени сама стала известным ученым-этнографом.

Это позволяет нам понять, как важно включать малышей в церковную жизнь с самого раннего возраста. Личность ребенка развивается, когда он присваивает себе опыт предыдущих поколений – те знания, культуру, которые были накоплены до него. Это происходит в результате механизма идентификации, когда ребенок начинает самоотождествляться с другими людьми, с группой или с какими-то образцами. Идентификация – это механизм уподобления, переживание своей тождественности с кем-либо.

В раннем детстве это близкие люди – мама, папа, другие члены семьи. Например, благодаря процессу идентификации малыш перенимает у нас мимику, особенно улыбку, жесты, интонации и т. п. Но не только. Тот образ жизни, который ведет семья, будет непосредственно влиять на формирование личности ребенка. Будет ли ребенок самоотождествляться с православной культурой, с теми ценностями, которые исповедуются в православии, зависит только от того, насколько церковной жизнью будет жить сама семья.

Вопрос выбора стоит только перед взрослыми, ребенок выбирать не будет (да еще и не может в силу своего развития). Когда родители регулярно посещают храм, а дома – настоящая малая Церковь, для ребенка жизнь в Церкви становится такой же естественной, как жизнь со своими родителями.

Фото: tatarstan-mitropolia.ru

«Не хочу в храм»: каприз или взросление?

С механизмом идентификации парадоксальным образом связан механизм обособления, суть которого ‒ в отстаивании ребенком своей индивидуальности, в желании выделиться из числа других. Уже в раннем детстве сами родители порождают эту способность, когда организуют ситуации, в которых малыш должен действовать самостоятельно – закрыть дверцу шкафчика, отнести тарелку в раковину, застегнуть ботиночки и т. д.

Они говорят: «Сделай сам». И скоро уже ребенок твердит: «Я сам!» Психологи даже описали один из первых в жизни человека возрастных кризисов, назвав его «Я сам», или «кризис трех лет». Описаны и предкритические «симптомы»: интерес к своему изображению в зеркале, заинтересованность своей внешностью, интерес к нарядам у девочек, желание быть успешным у мальчиков, острые реакции на неудачи и неуспех.

Если вы заметили подобные особенности у своего малыша – это не грех тщеславия или гордости, это приближающийся кризис, один из наиболее острых в жизни человека, и поэтому надо быть готовым к последующим симптомам. Ребенок становится упрямым, строптивым, проявляет негативизм, когда отказывается выполнять любые требования взрослого или действует наоборот (даже если сам того не желает), проявляет своеволие, обесценивает то, что раньше было дорого: может начать ругаться, обзывать родителей, становится деспотичным и протестующим. Эти особенности поведения могут проявиться не только в отношении родителей или братьев и сестер, но и в отношении веры и всего, что связано с церковной жизнью.

Однако стоит помнить, что этот период ‒ один из самых тяжелых не только в жизни родителей, которым приходится все это терпеть, но и в жизни самого ребенка. Именно в этот период начинает развиваться его самостоятельность, самосознание, ребенок научается делать выбор! Появляется понимание разницы между «должен» и «хочу». В результате механизма обособления ребенок начинает брать на себя ответственность за свою самостоятельность, а именно с этого начинается развитие личности.

«И каждый день единодушно пребывали в храме» (Деян. 2:46)

Однако здесь есть и свои опасности. Обособление может иметь двойное воздействие – с одной стороны, появляется способность быть ответственным, способность к самостоятельности, с другой – это может привести к отчуждению, сделать ребенка как бы чужим, отстраненным не только от своих родных, но и от Церкви. И как же тогда быть? Заставлять ходить ребенка в храм, идти на исповедь, подходить к причастию, молиться?

Здесь мы можем вспомнить уже о других психологических закономерностях. В частности, о таком процессе, как мотивация. Отечественные психологи говорят о том, что любые действия побуждаются мотивами разного рода. Среди них есть мотивы-стимулы, которые поддерживают нашу деятельность, прежде всего с помощью эмоций, а есть так называемые смыслообразующие мотивы – мотивы, которые ведут к образованию личностного смысла.

Личностный смысл – это переживание повышенной значимости какого-то события, деятельности или явления. Такое переживание появляется тогда, когда событие или явление связаны с ведущим, то есть главным, основным в жизни человека, мотивом. Для того чтобы ребенок не отпадал от Церкви, чтобы он хотел посещать храм, молиться, необходимо такое переживание личностного смысла. Вообще построение системы личностных смыслов относят к подростковому возрасту, когда складывается иерархия мотивов и можно выделить тот самый – основной, ведущий мотив.

Однако посещение храма может быть значимым и в более раннем возрасте. Что будет таким личностным смыслом для ребенка, сказать заранее невозможно. Наверное, главной целью должно стать общение с Богом, но трудно требовать и ожидать подобного от детей, поэтому кто-то, как владыка Антоний Сурожский, найдет этот смысл в общении с Богом, кто-то обретет в храме единственно близких друзей, кто-то, особенно малыши, возможность побыть с родителями, кто-то еще в чем-то.

 «Исследуйте Писания… они свидетельствуют обо Мне» (Ин. 5:39)

Одним из смыслов может стать то уподобление взрослым, о котором мы уже говорили чуть выше. Например, это проявляется в стремлении пойти на исповедь, которое часто можно увидеть у дошкольников. Этим можно воспользоваться для того, чтобы обсудить с ребенком необходимость исповедоваться.

Детский возраст – самое благодатное время для обучения, для развития психических качеств, когда взрослый передает ребенку общественный опыт – рассказывает ему о духовной жизни, Евангелии, святых, об устройстве храма и т. д. До сих пор мы говорили об особенностях развития детей, обучение, в том числе духовной жизни, необходимо, потому что оно опережает развитие, ведет развитие за собой, хотя обучение одновременно должно и учитывать тот уровень развития, которого уже достиг ребенок. Поэтому часто в воскресных школах можно увидеть не только деток с 7 лет, но и дошколят, а в некоторых храмах организованы даже группы для малышей, куда они приходят вместе с родителями.

Митрополит Филарет (Вознесенский) писал, что богознание – наш христианский долг, мы должны изучать свою веру, ее основные истины. Дошколята уже понимают, что хорошо, а что плохо, с ними можно говорить о том, что такое грех, к чему приводят грехи, что такое совесть, можно обсуждать некоторые заповеди. Младшие школьники уже способны понять, как развивается грех в душе человека, что начинается все с помыслов, а завершиться может смертным грехом, что в любой момент возможно покаяние и отказ от греха. С ними можно уже говорить о добродетели, о том, как учиться добродетели. О том, что молитва – есть разговор с Богом, и поэтому, даже если не помнишь молитвы из молитвослова, возможно молиться.

Школьный возраст отличается высоким стремлением к познанию чего-то нового, учение становится ведущей деятельностью, то есть такой деятельностью, которая в определенные возрастные периоды приводит к появлению важных психических новообразований. Внешним результатом такого обучения будет знание о Церкви, но более важным становится изменение самого ребенка, у него появляется способность к саморазвитию и самовоспитанию. Такое обучение приводит и к тому, что у детей появляется более осознанное отношение к церковным службам, молитве и исповеди.

Елена Корнева, психолог
Журнал «Виноград»,
№1 (75) 2017 г.