Монах Моисей Святогорец

Монах Моисей Святогорец (1952–2014) много лет подвизался на Афоне. Он известен как публицист, поэт и редактор журнала «Протат». Его произведения — синтез аскетического опыта святых отцов и мудрость современного нам подвижника. «Мужество состоит в том, чтобы победить свои страсти», — говорит монах Моисей, но сухая теория имеет мало общего с практикой. Когда ты приступаешь к борьбе со своей «излюбленной» страстью, оказывается, что это уже давно часть тебя, твоего характера и мировосприятия. Как поступить в таком случае?

Обладаемый страстями человек мучается, страдает, беспокоится и мечется. Еврипид говорил, что страсти мерзки и отвратительны, а Платон отмечал, что страсть есть подчинение удовольствию. В итоге получается, что управляемый страстью человек несвободен, он порабощён своими же собственными желаниями. Современные словари объясняют понятие «страсть» как неосознанное напряжение ощущений, ненасытимую жажду, пламенное желание, воодушевлённое рвение, инстинктивные порывы, гневную ненависть, ничем не ограниченную и неутолимую. Всё это говорит нам о многом и многое напоминает.

Страсти просто кишат в нас, они свили уже себе гнёздышко, поскольку мы их давным-давно пригрели, мы их обсуждаем, о них заботимся, даже любим, постоянно оправдываем, поскольку мы считаем их небольшими по сравнению с тем, что творится в душе окружающих, и поэтому мы постоянно и систематично медлим с их искоренением. Давайте будем честны и искренни с собой: разве не так обстоят дела? Наши страсти являются весьма значительными внутренними движущими силами. И нужно с самого начала сказать, что культивирование страстей в душе является формой отречения от Бога в нашей жизни, поскольку страсти, как мы уже сказали, сродни богоборчеству и управляются демонами. Культивирование страстей также означает, что в нас есть опасное самодовольство, навязчивый нарциссизм, самообожествление, и всё это лишает силы души чувствительности, как бы удаляет «нервные окончания» души, которая больше не питается живительной силой, а истлевает и умирает. В таком состоянии человек занимается самолюбованием и в итоге — самообманом. Он оправдывает и доходит даже до открытой поддержки своего греха, а потом замыкается и становится бесконечно одиноким, доходит и до того, что жизнь становится безрадостной и невыносимой... Заканчивается всё поклонением идолу самого себя, получением удовольствия от ощущения своего греха, и это состояние нераскаянности в глубине души удовлетворяет человека. И отсутствие Бога становится скорее выгодно. Грешник думает, что живёт свободно и не подчиняется никакому контролю, не слушает ничьих замечаний. Святитель Григорий Палама сказал, что у Бога есть одна «немощь»: Он не может находиться и обитать в нечистоте, а грех — это душевная нечистота.

Плен страстей полон боли. Человек, забывая Бога, обожествляет материю и самого себя. В этом случае нужно вспомнить о невыразимом несчастии жизни во грехе. Удаление от Бога создаёт глубочайшее одиночество, страшную отрешённость от всего вокруг и невыразимое опустошение. Человек не радуется, ничем не удовлетворяется, не чувствует себя единым целым и никак не может успокоиться. Без Бога всё безрадостно, бессмысленно и затемнено. Отношения становятся враждебными и безнравственными. Господствует какое-то безумие. Царствует разврат. А человека влечёт делать то, чего он на самом деле совсем и не хочет, то, для чего он не был создан и предназначен. Итак, вместо того, чтобы избавиться от этого болезнетворного состояния, обычно человек начинает заниматься самооправданием и, по сути, издевательством над самим собой. И доходит до того, что начинает конфликтовать с Самим Богом, как будто Он является виновником такого вот его положения.

Страсти препятствуют лёгкому общению человека с Богом, словно кандалы на ногах преступника в тюремной камере, где и жизнь уже не радует. И при этом сам человек не может или даже и не хочет ничего делать для своего освобождения. Ленится душа, медлит мужество, запаздывает решительность. Мы не хотим заниматься тяжёлым трудом и решать какие-то проблемы, мы уже приучились жить вот так. Потому и продолжаем замечательно оправдывать такое своё состояние, пусть и не совсем хорошо себя при этом чувствуем. Решение в таком вопросе принадлежит только нам. Данная Богом свобода не может быть попрана Самим Подателем, Который поразительным образом уважает свободное человеческое волеизъявление.

Можно даже сказать, что страсть — это настоящее болото, наркотик, тюрьма. Человек ослабевает творить угодное Богу и не может избавиться от оков пагубных и растлевающих страстей. У всех нас маленькие или большие страсти, явные или тайные, известные и не очень, вошедшие в привычку и возникающие неожиданно, те самые страсти, от которых на словах мы хотим избавиться, но при этом не переходим к мужественным поступкам. Нужно признаться, что победа над этими врагами только своими силами весьма труднодостижима. Но при содействии бесстрастного Христа, перенёсшего страдания и крестную смерть ради нас, одержимых страстями, можно освободиться от их безраздельного правления.

Христос пострадал добровольно, призваны и мы так же добровольно последовать Ему и распять наши страсти, сораспявшись нашему Спасителю. Необходимо взойти на эту первую ступеньку своим собственным волевым усилием, искренним желанием и всецелым расположением. Иначе ничего не бывает. Эта добровольность — основное условие, вся наша воля должна быть направлена на прохождение этого подвига. Господь — не хозяин и не господин безвольных, несвободных, нецелеустремленных людей, но Отец любимых Им сыновей, непрестанно желающий им спасения. Всех Он хочет спасти и привести к познанию истины, но и сами они должны желать истины и трудиться для неё.

Итак, человек призывается искать и найти скрытые в нём силы, а также немедленно их активизировать. Этот труд не очень-то лёгок и приятен. Пригревшиеся в нас в течение долгого времени страсти уже нашли там себе уголок, пустили корни и... полюбились нам. Поэтому их выкорчёвывание довольно неприятно: царапает, саднит и болит. Мы приучились жить со страстями, командовать, продвигаться по службе, добиваться признания и даже почтения. В этом имеем какое-то удовлетворение, наслаждение и даже безопасность.

Избавление от страсти начинается с упорного желания такого освобождения. Страсть — она как колючая проволока, стена, перегородка, отделяющая меня от Бога. По слову апостола Павла, это вражда к Богу. Но, конечно, одного желания не хватит. Нужно, чтобы это желание стало ещё и реальностью, чтобы эта враждебная Богу страсть преобразилась в угодную Богу добродетель. Именно это и означает — преобразиться и измениться: то есть оставить зло и возлюбить благо, воспламенить священную жажду, божественную любовь, влечение к Богу и радость бесстрастия. Эта живая жажда принесёт борцу за свободу внутреннюю гармонию, поскольку ему непозволительно быть хмурым, нервным, пугливым, ворчливым, унылым, подавленным и расстроенным. Если в духовной жизни не хватает оптимизма, надежды и настоящей радости, тогда можно уверенно сказать: что-то идёт не так.

Наш подвиг всегда связан с чем-то и грустным, и радостным. Радость — потому что мы дерзновенно надеемся на Христа Распятого и победившего царство смерти, греха и диавола. Грусть — потому что своими страстями огорчаем Бога и безо всякой причины держимся подальше от Его объятий. Подвизающиеся христиане не просто глупо радуются, получая при этом подзатыльники, они не просто беззаботные, поверхностные, серые, наивные, странные и витающие в облаках. Если это так, то это не настоящие христиане. Подвизающийся христианин всегда радостен, искренен, исполнен надежды, уважителен и смиренен.

И начало исправления меня самого — вовсе не эгоизм. Ощущение моей грешности вызывает во мне умиление, а не ужас и страх. Вера в то, что «я хочу и могу измениться», должна быть не только благим пожеланием и смиренной отговоркой, но и реальным поступком, решительным и непреклонным. Подтверждение безграничной любви Всеблагого Бога — это и то, что в моём бунте, отступлении и отчуждении Он дал мне тёплые слезы искреннего покаяния. Любовь Бога пусть тронет моё сердце, умилит, поразит и исправит мою пошатнувшуюся природу. Таким образом, начало — это отвержение моего греха, а это достойное всякого внимания отвержение привлечёт мне от Бога и покаяние, которое заставит мою душу возненавидеть всё то зло, которое я полюбил, и полюбить всё то благо, о котором я забыл.

Знание своего внутреннего мира, реальное осознание греховности и любовь к Богу и человеку требуют мягкого и здорового климата для своего роста, развития и процветания. В чём же суть этого? В спокойствии, молчании, тишине, умиротворении и покое. Где же в мире это найти? В повседневности царствует напряжение, волнение, спешка, бурная деятельность, насыщенный план действий, шум, ругань, недостаток времени, вечные затруднения и постоянные откладывания «на потом». Во всей этой круговерти невозможно думать правильно и действовать во благо. Невозможно даже заглянуть внутрь себя. Как поговорить с самим собой и услышать Бога среди этой нервотрёпки и крика? Но необходимо найти хоть немного времени и для того, что требует (и обоснованно!) наша душа. Мы нуждаемся в том, чтобы заглянуть ей в глаза, внимательно к ней присмотреться и терпеливо выслушать. И этому действительно стоит посвятить время. Ведь мы совсем забыли о своём внутреннем мире, как будто это наше «я» — чужой попрошайка, непрошенный гость в нашем доме.

Есть серьёзная причина создать немного тишины в нашей жизни: отложить развлечения, телевизор, сплетни, всё лишнее, второстепенное и неважное, чтобы немного, но реально, по-настоящему отдохнуть. Помолиться, почитать книгу, сходить в храм, потерпеть неудобства, научиться любить, а главное — покаяться.

Самым страшным в сегодняшнем мире является то, что человек не считает покаяние чем-то нужным и значимым для себя. К сожалению, мы стали духовными камнями. Нет никакой чувствительности и волнения в хорошем смысле этого слова. Мы иногда даже и не подозреваем, что необходимо каяться непрестанно. И эта толстая корка бесчувствия — настоящий и опасный капкан, закрывающий нас в нераскаянности, самонадеянности, в сравнении себя с ещё худшими, в болезненном фарисействе.

Иногда наши добродетели могут стать украшением, уверенным пропуском в рай и венцом счастья и всех благ. Но, как говорил блаженный старец Паисий Святогорец, если придёт Христос и скажет: «Уже полон рай, там больше нет места», то что сделаем мы? Оставим Христа, поскольку нет больше рая? Нет, святые будут любить Христа и следовать за Ним везде и всегда, пусть даже будет заполнен рай, потому что у них без Господа нет жизни. Таким образом, можно сказать, что покаяние в грехе может быстрее и проще нас привести ко Христу, чем скрытая кичливость приобретённой добродетелью.

Сейчас я вам скажу нечто, что может показаться странным, поэтому буду осторожен в выражениях. Страсти — это человеческие ошибки, уход от цели, отдаление от Бога и, конечно же, обожествление своего «я». Но при этом страсти могут быть и искушениями, ведущими к новой глубине покаяния и смирения.

На самом деле искушения могут стать в нашей жизни причиной спасения, значимой возможностью зрелости, саморазвития, хотя всё и усложняют, и запутывают. Искушения нас спускают на землю, смиряют и подогревают нашу молитву, поэтому наш Небесный Отец и попускает их из воспитательных соображений на пользу нашей душе. Страсти очень сильны, но они не такие уж страшные и непобедимые. Мы их боимся, но и они боятся нас. Иногда мы просто с ними заигрываем. Как мы уже сказали, страсти — это ошибки, подножки, дела лукавства и страха и тенденции независимости от Бога.

Как только я смиряюсь, ощущаю своё бессилие, своё ничтожество и греховность, а также — любовь Бога, страсти разбегаются, отступают и просто испаряются. Благодать Божия всемогуща. Нам не нужно сразу разочаровываться, паниковать, всё бросать и убегать, нам не должно надоедать начинать всё снова и снова и уставать повторять этот полезный подвиг. «До семижды семидесяти», — сказано и нам. Это означает бесконечность, поэтому никогда нельзя останавливаться. Диавол хочет нас до смерти держать в капкане отчаяния, шепчет тихонько на ухо: «Да ладно тебе, неудачник, столько раз уже пытаешься и ничего не добиваешься, бросай ты все это». Но Бог смотрит на наш терпеливый подвиг и, конечно же, нам помогает.

В своей одержимости страстями человек, не теряя веры и надежды, нуждается в том, чтобы Бог посетил его. И какой-нибудь великий нынешний грешник может стать великим святым там, на небе, а иногда бывает и так, что те, кто кажутся святыми, не являются ими на самом деле. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что кающийся человек может достичь большей чистоты, чем была у него до совершения греха. Именно поэтому нельзя клеить этикетки на людей. Святые могут отпасть, а грешники — освятиться. Не нужно разделять людей — все они входят в Церковь. Давайте не будем становиться поверхностными судьями всех. Дадим в этом случае слово Богу. Но всегда будем по-настоящему радоваться обращению людей к истине.

Монах Моисей Святогорец

Журнал «Отрок»