Самое первое проявление веры — молитва. Но у многих она вызывает недоумение и вопросы. Есть ли смысл обращаться к Богу с просьбами? 

Если у Бога есть план, который в любом случае исполнится, какой смысл может быть в просительной молитве — ведь она все равно бессильна изменить то, что Он уже предначертал?

У Бога действительно есть план, и он неизбежно осуществится, но этот план опирается на свободные действия людей, в том числе, их молитвы. Бог обладает всеведением — то есть полным, совершенным, достоверным знанием обо всем, в том числе, о свободных решениях всех людей, ангелов и бесов. Бог не принуждает людей поступать так или иначе, причина их решений лежит в них самих, но ни один из человеческих поступков не является для Бога неожиданным. Бог, например, знает, что в среду вы будете молиться об операции, которая предстоит вашему другу в четверг — и Бог уже знает, как Он на нее ответит. Молитва не нарушает Его план (Его план не может нарушить вообще ничто), она является частью этого плана.  

Если Бог и так желает людям добра, зачем же Его умолять?

Вопрос в том, какого именно добра нам желает Бог. Для того, чтобы мы могли обрести то вечное счастье, для которого мы созданы, должны измениться не вещи вокруг нас, а мы сами. Не изменившись, мы не сможем стать райскими жителями — примерно так же, как эгоистичный человек не может стать счастливым в браке.

Эти изменения в нас может совершить только Бог. Но Он создал нас личностями, а не вещами, а личности меняются, принимая решения, делая что-то, что меняет и мир вокруг нас, и, что важнее, нас самих. Когда мы решаем признать нашу зависимость от Бога, поблагодарить Его за Его дары, попросить прощения за наши грехи, мы меняемся — вернее, даем Богу возможность нас менять. 

Разве не унизительно обращаться к Богу с постоянными просьбами?

Если нам это кажется унизительным, мы просто проецируем на Бога негативный опыт отношений с людьми. Действительно, обращаясь к кому-то со смиренной просьбой, мы признаем власть этого человека над нами, а люди, увы, склонны злоупотреблять властью над своими ближними.

В атмосфере, где люди ожесточенно конкурируют за статус, за почести, за власть над другими, просить — значит становиться на ступеньку ниже. Как говорит тюремная поговорка, «не верь, не бойся, не проси» – просьба может восприниматься как признак слабости, показывать которую просто опасно.

Но даже между людьми иногда (чаще всего, в семье) возникает атмосфера доверия, когда просящий точно знает, что его любят, и его просьба никогда не будет использована против него. В этом случае просить безопасно — может быть, нам и не дадут просимого, но точно не оттолкнут, не унизят, не станут превозноситься над нами.

Конечно, в молитве мы признаем нашу слабость, зависимость и власть Бога над нами — но признаем это с доверием. Бог не ищет никого унизить. Напротив, когда Он стал человеком в лице Иисуса Христа, Он Сам пожелал претерпеть наихудшее унижение — позорную и мучительную казнь на Кресте — ради нашего спасения. Как говорит Христос, «Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк 10:45). 

Как Бог может одновременно уделить внимание миллионам молящихся христиан?

Время — это Божие творение, поэтому Богу не может его не хватать. Бог не подчинен времени — в том числе, «одновременности». Он никогда не спешит и не занят — у Него есть для вас целая вечность.

Я попробую привести иллюстрацию (и это всего лишь иллюстрация). Автор романа может описывать приключения своих героев, которые происходят одновременно — одни идут по дороге, другие в это самое время беседуют в гостинице и т.д. Нас это не удивляет. Автор романа не подчинен его внутреннему времени, он без труда может быть (с точки зрения отсчета времени внутри романа) и на дороге, и в гостинице, и где ему будет угодно еще. Бог не подчинен нашему земному пространству и времени — Он его автор. 

Но как святые могут одновременно слышать молитвы множества людей? Например, миллионы православных каждый день молятся Богородице…

По воле Божией у святых столько времени, сколько нужно. Псалмопевец оплакивает время нашего падшего мира: «Все дни наши прошли во гневе Твоем; мы теряем лета наши, как звук. Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс 89:9,10). Но в раю время — это не поток, который тащит нас от рождения к смерти, это тот объем, пространство, где Бог встречается с людьми и люди друг с другом, и этого пространства всегда достаточно, потому что у Бога не бывает недостатка. 

Несколько раз проводились «молитвенные эксперименты» – и все они закончились полным провалом. Разве не доказано, что молитва не работает?

Так называемые «молитвенные эксперименты» состояли в том, что выделялись две группы больных: за одну из них молились, за другую — нет, потом смотрели, где люди лучше поправляются. Никакой разницы замечено не было. Более того, сердечные больные, которым было известно, что за них молятся, поправлялись даже хуже — видимо, они нервничали, полагая, что, раз речь зашла о молитве, их дела совсем плохи.

Но эти эксперименты ничего не говорят нам о молитве, потому что в них нет ни молитвы, ни экспериментов. Молитва — это личная просьба, обращенная к Богу, она предполагает личные отношения. Вы не ставите экспериментов над теми, с кем у вас есть личные отношения — иначе вы их утратите. Молитва с намерением поставить эксперимент над Богом — уже не молитва.

Эксперимент же предполагает контрольную группу — в данном случае, тех, за кого не молились. Но как можно было бы выделить такую группу в контексте молитвы? «Господи, исцели больных в палате номер три, а вот в палате номер четыре не исцеляй, а то у нас результаты смажутся?» Идея «молитвенных экспериментов» была абсурдной с самого начала, так что они и должны были провалиться. 

В Евангелии сказано: «истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф 17:20). Есть ли примеры двигания гор христианами?

В том смысле, в котором Господь говорит об этом — конечно, да. Евангелие (как и человеческий язык вообще) постоянно использует яркие метафоры, и стих про гору — не про производство земляных работ силой веры, а про то, что с верой христиане будут совершать то, что считалось абсолютно невозможным. Например, если бы в I веке мы бы сказали римлянам, что придет день и римский император будет христианином, они бы не поняли, о чем мы — а во II веке нас бы просто высмеяли. Христианство было сначала никому не известной, потом — гонимой и презираемой сектой, а потом произошло нечто еще более невероятное, чем ходящие горы — империя стала христианской. Наша собственная страна, Россия, возникла благодаря Крещению Руси — и про нее можно сказать, что она создана верой. Для всего того, что верой добились ученики Христовы, переходящие горы — это еще очень сдержанный образ.

Сергей Худиев  

https://foma.ru/est-li-smyisl-obrashhatsya-k-bogu-s-prosbami.html