Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч...

(Откр. 3, 15)

Люди, мало знающие о Церкви, но тянущиеся к ней интуитивно, заходят в храмы за одним — «свечку поставить». Об этом свечном благочестии можно много говорить; можно даже справедливо негодовать на него, если вера, со свечки начавшись, на одной лишь свечке и заканчивается. Но отметим одну важнейшую особенность православного мировоззрения. В храме должен быть живой огонь! Не «может быть», а именно должен быть. При совершении литургии на престоле непременно должны быть две зажженные свечи. Семисвечник как раз может отсутствовать (он появился у нас в храмах довольно поздно), а вот без свечей на Престоле — нельзя. Свещеносец с лампадой предшествует Малому и Великому входу. Свечи традиционно горят в руках Архиерея (дикирий и трикирий), в руках брачующихся и крещающихся. Нельзя без огня, без живого огня, на фоне которого электрический свет воспринимается в лучшем случая, как нечто неживое или театральное, а в худшем — как нечто кощунственное.

Разговор этот начат не в целях поддержания свечной промышленности. Иерархия смыслов в Церкви расположена так, чтобы возводить сознание верующих людей от видимого — к невидимому, от дольнего — к горнему.

О чем нам говорит необходимость огня живого, а не холодного и обманчивого? О том, что нельзя служить Богу холодно, вяло, кое-как, по подобию зимнего солнца, что светит, но греет.

Нужна ревность о Господе Боге, ради возгревания которой, думаю, мы и совершаем ежегодно память пророка Илии. Тот ревновал о славе Истинного Бога и низводил огонь на жертву для обличения лжи и вразумления народа. Об огне, который Он пришел низвести на землю, говорил Христос. И как Он хотел, чтобы огонь этот уже возгорелся! Не зря и Дух Святой сошел на учеников в виде огненных языков, чтобы очищать, не опаляя. Чтобы реально согревать людей неземной силой. В воспоминание этого огня, можно думать, и Церковь не желает совершать богослужение иначе как только при мягком и живом, греющем, но могущим и опалить, свете лампад и свечей.

Теперь посмотрим на себя. Где огонь? Где свет и тепло, рассевающие мрак и холод? Где ревность о Господе Саваофе? Конечно, в ответ покажут пальцем туда и сюда, назовут пару имен и приведут десяток примеров. Все, мол, в порядке. Но разве это все, что должно быть? Разве наше церковное бытие повсеместно светит и греет? Вопрос ужасен, зане категоричен и требует прямого ответа. И вопрос этот висит в воздухе на протяжении всей христианской истории, но слышен для ушей совести он становится лишь тогда, когда мы вчитываемся в Евангелие и всматриваемся в себя. И вот вопрос услышан и произнесен, а в ответ звучит: «все в порядке, переживать не о чем!» Боюсь, что люди, отвечающие так, вступают во вражду с Господом Иисусом Христом. Ведь Он-то знает, что не все в порядке. Да и, по правде говоря, того, что каждый из нас в отдельности знает, достаточно, чтобы навсегда забыть словечко «о’кей». Все очень даже не в порядке. И не потому, что есть грехи, а потому, что нет огня, в котором традиционно сжигают и очищают всякую нечистоту.

И что делать? А вот что — раздувать огонь, ранее ярко горевший, а теперь едва тлеющий. Возгревать в себе и в других ревность о Господе и о спасении. От малого огня зажигать множество свечей, и не просто ругать тьму, но и содействовать умножению света.

Люди могут работать «с огоньком». Умеют с тем же огоньком танцевать и веселиться. Могут очень азартно и увлеченно относиться к бизнесу и житейским делам. Строят, садят, шьют, покупают и продают зачастую очень усердно, и активно, и с любовью. А вот молятся и Богу служат обычно так, как мокрое горит — еле-еле. За тяжкую повинность и обременительное занятие почитают службу и молитву не только прихожане, но часто и сами саном облеченные. Что это такое? Это повторение греха, в котором были виновны древние евреи. Они роптали, что служение Богу требует больших усилий, а польза от этого служения не видна. Теперь почитаем историю — что с этими ропотниками стало, и поймем, что нас может ждать нечто худшее.

Мы ведь без огня молимся и без огня проповедуем. Настолько пресным все это давно уже стало и так вошло уже в обычай, что любой заезжий болтун, для сугубого нашего позора, в концертном зале любого города без труда может собрать несколько тысяч крещеных людей. И те часами будут слушать внимательно его проповедь в клубе или театре, потому что изголодались их души без слова Божия. А мы, получается, взяли ключ разумения, но сами не вошли и желающих не пустили...

Да неужели Господь наш благословил нас на такое скучное, пресное и безжизненное существование, которое мы ведем? Неужели Он благоволит к этому способу бесполезного прожигания жизни? Не может этого быть! Нужен огонь — и на Престоле, и в уме, и в сердце.

Есть, однако, среди нас и такие, кого нужно сдерживать. Это те, у кого есть ревность, но не по разуму. Это те, кто решился приклеить ярлык последних к нашим временам и никого больше слушать не хочет. Таким заранее все ясно: и где антихрист родится, и кому в спасении отказано. Но и эти ревнители появились у нас только из-за беззубости и безжизненной стерильности приходской жизни. Будь наша жизнь горяча и красива, поехали бы эти «ревнители» к сомнительным старцам за странными благословениями? Не думаю! Они жили бы на месте, питаясь Евхаристией и исполняя заповеди. Они были бы полны тем, что обильно преподается Воскресшим Христом через Евхаристию, и не имели бы нужды в иных дарах, иных учениях и усиленных эсхатологических страхах.

Так, кстати, было и на Западе. Омертвение католицизма родило протестантизм. А безжизненность протестантизма породила желание обновиться духом. Но вместо обновления произошло рождение ложного харизматизма и углубление раздробленности. Так и у нас всякий не горящий, но «коптящий» пастырь виновен в умножении сектантства и в уходе людей от живого Христа на страну далече.

Нужен огонь, нужна вера. Если вера есть, то она светит и греет. А если нет света и огня, то и веры нет. Есть лишь обманчивая видимость, вызывающая законное раздражение. Для обманчивой видимости есть свой огонь — тот, что не погаснет. И если настоящего огня не будет, то непременно наступит время того страшного огня, от которого да избавит Господь всякую душу.

Будем думать об этом, покупая свечи и возжигая лампадки. Думать, чтобы огонь видимый, мягко освещающий лик Христов и лик Матери Его, стал со временем духовным огнем, пожигающим наши внутренние страсти и очищающим сердца наши.

Автор: Протоиерей Андрей Ткачев 

Источник: журнал "Отрок"