Статистика

счетчик посещенийраз смотрели эту страницу с 17 мая 2017 года

СМОТРИ ПРАВОСЛАВНОЕ ТВ

РЕКОМЕНДУЕМ


Творчество наших читателей

Присылайте свои авторские стихотворения, рассказы, сказки,  фотографии вашего рукоделия на адрес semsobor@mail.ru с пометкой ТВОРЧЕСТВО НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ.

РАССКАЗАТЬ О НАС

О НАС, НАШЕМ САЙТЕ

ПОСЛЕДНИЕ КОММЕНТАРИИ

Наш сайт с каждым днем становится все интереснее и полнее. Такой уже объемный. Просто низкий поклон администрации сайта. Сколько смотрю - среди православных сайтов наши- самый лучший. Лучше всех епархиальных. Отдельное спасибо за видео. Светлана

А вот все были бы такие сайты, а то ничего не найдешь для пользы. Дмитрий(Москва)


Очень люблю наш сайт. Какой-то он радостный, приятный. Всегда можно найти много полезного и легкочитаемых статей. Ухожу с вашего сайта всегда утешанной и духовно обогащенной. Помогай Вам Бог в вашем труде. О. Федору низкий поклон. Очень сожалею, что не смогу приложиться ко Кресту. С маленьким ребенком для меня очень далеко ехать. Прошу молитв за р. Б. Елену. Она очень хочет стать мамой, но что-то не получается... Катя



 Гостевая книга 

Нам говорят, что так положено. Зачем? Это, дескать, не нашего ума, наше дело – исполнять. Давайте разберемся

Призывая нас приходить в храм не только в день причащения, но уже накануне, Церковь приглашает к началу богослужебного цикла, в рамках которого мы надеемся причаститься святых Христовых Таин.

Можно ли не ходить на всенощное бдение? Надо ли приходить на всенощное бдение накануне причащения?


Вопрос провокационный, я бы сказал. Хотите подставить священника, который допускает к причастию тех, кто не «отстоял» предварительно всенощную, задайте ему этот вопрос публично.

Почему-то вспомнился старый католический анекдот. Спорят иезуит и францисканец о курении. Францисканец категорически против, иезуит – за. Тогда францисканец выдвигает такой аргумент: «Критерий добра и зла – молитва. Разве курение совместимо с молитвой?» – «Почему бы нет»? – улыбается иезуит.

«Хорошо. Давай зададим этот вопрос Папе», – предлагает францисканец и звонит Рабу рабов Божиих. Дождавшись соединения, он спрашивает: «Ваше Святейшество, можно ли курить во время молитвы?» Получив отрицательный ответ, сопровождаемый возмущенной цепью междометий, он с удовлетворением посмотрел на иезуита, который нисколько не смутившись, попросил телефон и спросил Папу, можно ли молиться во время курения. На что услышал: «Сказано в Писании: непрестанно молитесь (1 Фес. 5; 17)».

Покажите мне священника, который скажет Вам: «Не-е, не надо, зачем? Сидите дома. Вообще в храм каждое воскресенье одни фанатики религиозные ходят, не уподобляйтесь им, не надо…».

Во-первых, если уж на то пошло, вопрос поставлен логически-некорректно, однако, эта некорректность оправданна именно тем, что она отражает ущербный подход к причащению как к индивидуальному акту, осуществляемому за компанию с другими людьми, случайно одновременно пришедшими на литургию.

Во-вторых, он поставлен еще и дважды некорректно, опять же в силу того, что на него невозможно ответить, не соблазнив одних и не обделив других. В самом деле, посмейте только заявить, что на Всенощную ни к чему ходить накануне литургии. Кроме того, что такое отношение просто само по себе ложно и порочно, найдется немало «ревнителей», которые запишут вас категорию церковных либералов, заклеймят «пятой колонной», а то и «жидовствующим» (непонятно, с какого боку, да и неважно; главное «изобличить» и «квалифицировать»).

Можете после этого бить себя пяткой в грудь сколько угодно, доказывая, что вы не то хотели сказать и вас не так поняли; считайте, что «малых сих» вы уже соблазнили – идите, примеряйте жернов…

Но вернемся к ущербности, которая, как и любая другая ущербность, не распознается, как правило, своими носителями – к ущербности евхаристической. Ведь, собственно, в основном, из-за чего заявление о ненужности посещения всенощной перед причащением может вызвать негодование? Из-за того, что это – элемент говения, а перед причащением положено говеть. Ключевое слово – «положено». Кем и куда положено – неважно. Нам положено. Зачем? Это, дескать, не нашего ума, наше дело – исполнять. Все. Круг замкнулся.

«Положено»… Наряду с трехдневным постом, «вычитывание» последования ко святому причащению – один из элементов того, что надо сделать, одна из наших обязанностей, исполнив которые, можно будет, продолжая называть себя недостойным, утешать свою совесть сознанием, что «достойно причастились», перенося, таким образом, достоинство с формального исполнения «положенного» на представление о качестве своей души (т.е. мы и дальше будем, поскольку «так положено», называть себя «недостойными», но, благодаря тому, какие мы молодцы, делать мы это будем, как бы уже подмигивая самим себе: ведь мы-то знаем…).

Тот, кто смеет ставить под сомнение обязательность «отстаивания» Всенощной накануне причащения, рассматривается «православным людом» как смутьян-обновленец именно потому, что ломает стройную конструкцию вот этого порочного мнимо-церковного сознания, окружающего причащение этакой полосой препятствий, которые надо потрудившись, преодолеть, а преодолевая, пострадать, чтобы получить причастие как бы в награду за понесенный «скорбный труд и дум высокое стремленье».

Таким образом, получается, что изначально верная идея о важности участияпричастника в богослужении суточного круга профанируется самими же «ревнителями», в результате чего участие в общественном богослужении вырождается в «отстаивание службы», в ее «выслушивание» (говорят же, например, «выслушать обедню»).

Получается, что человек пришел в «публичное место» (каковым храм, если понимать это в церковном духе, не является), где происходит сеанс отправления религиозного культа.

Сеанс проводят уполномоченные на то лица (клирики). Остальные присутствуют каждый сам по себе (даже не на сеансе, а как бы всего лишь при его совершении), без какой-либо претензии на участие в нем – так, сам по себе каждый может индивидуально по ходу о чем-то молиться, о своем; ну еще, когда хор поет: «Господи, помилуй!» можно сообща с другими перекреститься (благо, хоть эти два слова понятны), но отнюдь не всегда слуху доступен текст ектеньи, произносимой священнослужителем. А уж, чтобы молиться совместно с хором или хотя бы с чтецом – это прямо-таки непозволительная роскошь, учитывая, какое внимание у нас обычно уделяется внятности пения и чтения.

Как же быть? А так, что надо понять несколько важных вещей. Всенощная – это не повинность, за исполнение которой выдается вознаграждение в виде допуска к причастию. Это комплексное богослужение суточного круга, обогащающее нас и благодатью, и богословским знанием. Литургия, в отличие от вечерни, повечерия, полунощницы, утрени, 1-го, 3-го, 6-го и 9-го часов – не одна из служб суточного круга. Она встраивается в тот или другой его участок, в зависимости от указаний Устава, но сама по себе не является его составной частью.

В-третьих, литургия, независимо, какая конкретно (святителя Иоанна Златоуста, святителя Василия Великого, преждеосвященная или святого апостола Иакова и др.), служится все же именно в пространстве суточного круга, поэтому человек призывается участвовать в литургии, окунувшись в богатство смыслов, заключенное в предваряющих ее службах.

Все вышесказанное относится к любому богослужению суточного круга, совершаемому накануне вечером, а не только к всенощному бдению, которое на практике уже давно никакое не «всенощное». На сегодняшний день это тип особо торжественного вечернего богослужения, совершаемого, согласно Уставу, в важные церковные праздники, в т.ч. и по воскресеньям, ибо каждое воскресенье – маленькая Пасха. Не накануне праздников, обратите внимание, а именно в праздники, потому что богослужебные сутки (а стало быть, и сам праздник, в том числе и воскресное богослужение) начинаются с вечера.

О всенощной разговор пошел, потому что в основном люди причащаются по воскресеньям, а накануне воскресного дня, в субботу вечером, совершается всенощное бдение.

Так вот, что важно: это должно быть не просто посещением храма, потому что положено по праздникам ходить в церковь, или потому, что это (независимо праздник ли, рядовые ли памяти святых) требуется накануне причащения.

Участие (не «отстаивание» и не «выслушивание», а именно участие) в вечернем богослужении – это погружение в вечность путем единения с Церковью – Царством Божиим на земле – через службу, посвященную какому-нибудь значимому событию или святому, причем погружение не с какого-то промежуточного этапа или в «единодесятый час», а с самого начала суточного круга.

Призывая нас приходить в храм не только в день причащения, но уже накануне, Церковь приглашает к началу богослужебного цикла, в рамках которого мы надеемся причаститься святых Христовых Таин. Любое дело лучше совершать полностью, а потому и хорошо в день причащения не несколько минут посвятить единению с Богом, и даже не пару часов, не считая времени «убитого» на дорогу, и не еще сколько-то там, но… весь Божий день отдать – тот самый день, который «и был вечер, и было утро…», хотя бы в объеме одних суток, одного богослужебного цикла, одного – но целого.

Это не просто хорошо. Это прекрасно. У всех ли, всегда ли есть возможность с вечера уже быть на службе? Особенно, когда храм не в «шаговой доступности»? Вопрос риторический, наводящий грусть-тоску да уныние с отчаянием. Теперь, что получается?Нет возможности участвовать в богослужении с вечера, так и не помышляй даже о регулярном причащении? Возвращаемся к дореволюционной порочной практике причащения раз в год, от силы – четыре?

В ответ на этот крик души предлагаю вспомнить притчу о работниках в винограднике (Мф. 20; 1–16). Хозяин рано поутру выходит нанимать работников и договаривается с каждым из них за один динарий. В течение дня он неоднократно еще выходил и нанимал новых работников, вплоть до вечера. Однако если первым он обещал по динарию, остальным он обещает дать лишь, что «будет следовать» им, но ничего конкретного. В итоге все получают по динарию: и те, кто поработали всего час, и те, кто «перенесли тягость дня и зной» (Мф. 20; 12).

Вспомним также слово святителя Иоанна Златоуста на Пасху, в котором он, имея в виду подвиг поста, говорит: «Если кто и девятый час пропустил, пусть подходит он, ничем не смущаясь, ничего не страшась. Если кто к одиннадцатому часу подоспел, пусть и он не смущается опозданием: ибо владыка щедр и любит одарять, и последнего принимает, как первого; и пришедшего в одиннадцатый час отпускает на покой, как и работавшего с первого часа: и последнего милует, и первому угождает, и тому воздает, и этого одаряет, и сделанное принимает, и намерения приветствует, и дела чтит, и замыслы хвалит» (перевод Ольги Седаковой).

Да, лучше бы «с первого часа», т.е. с самого начала богослужебных суток потрудиться, но если, например, без конфликта или иных бессмысленных осложнений жизни это невозможно, то постараемся не упускать из внимания, что Господь нас зовет на Свою Трапезу, как звал хозяин из притчи людей в свой виноградник, в том числе и тех, кого застал совсем уже к вечеру, когда в них и нужды-то никакой не было.

Он зовет нас, чтобы одарить; отказываться… это даже не свинство – это много хуже. Поэтому лучше хоть «во единодесятый час» прийти, чем отказать Ему. Только вот, во сколько этот «единодесятый час» начинается, где предел, после которого уже нечего «прибегать причащаться»: начало исповеди, часы, возглас «Благословенно Царство!..», Херувимская песнь, евхаристический канон, начало причащения – когда уже «все, поздно»? – Давайте оставим это каждый на усмотрение своего духовника.

ПРОТОИЕРЕЙ ИГОРЬ ПРЕКУП