Не веришь, что тебя Бог создал? Почитай ученых серьезных, которые писали о Туринской Плащанице, и прочее. Если тебе факты нужны - их полно. Покопайся в своем сердце, неужели ты думаешь, что от обезьяны произошел? Это уже какое-то пещерное мышление. Мы же умные люди все, развитые…

Смирение не в том состоит, чтобы себя втоптать в грязь. Как сказано, что Бог силу Свою за немощью являет - не за той немощью, когда ты лежишь, сам себя втоптав в грязь, и думаешь, что смирился, а в той немощи, когда ты - как повисший парус, весь открылся Богу, ждешь ветра и говоришь: Господи, приди ко мне!

Вот что такое немощь - это ожидание Божества. Это алчба. Это - не пил семь дней воды, вот так хочется пить. Вот так невозможно жить дальше без Него. И что будет - внучок там поправится или еще что - это все чепуха: мне надо лично, я задыхаюсь без любви! Человек не может жить без любви, он задыхается. От этого происходит все остальное: наркотики, водка, прочее, прочее. Я это знаю по себе. Без любви человек умирает заживо - живой труп. Ходит, делает свои дела, исполняет свой долг, но задыхается. Поэтому давайте помнить, ребята, всегда, что Иго Мое благо и заповеди Мои легки, что никакого дядьки с палкой и с бородой нету, что есть любящий Сущий, Который всех нас примет в любой день и час, как разбойника принял, и блудницу, и мытаря. Ну почему в раскрытые объятия мы не идем, почему все мы хромые, слепые, прокаженные, несчастные, запутавшиеся? Я о себе в первую очередь…

Посмотрите, что такое Крест - это объятия, это раскрытые объятия. Вот я все понимаю, но выходит по апостолу Павлу: что хочу, то не делаю, что не хочу, то делаю (Рим. 7, 15). Потому что - битва, потому что обманщик все время шепчет: выпей, будет хорошо. - Не будет хорошо! - Курни, будет хорошо. - Не будет хорошо! Пробовал все до самого дна. Нету там ничего… пустота!

Почему мы унываем, печалимся? Мы не задуманы унывающими, это не наше чувство. Уныние - это что такое? Результат греха. Грех - это поле смерти. Зачем мы туда идем, на поля смерти? Чего мы ждем оттуда? Там смерть, там уныние, там пустота, там ничего нет.

Дорога спасения - трудная и длинная, потому что, как пишет Исаак Сирин, если бы каждый ныряльщик за жемчугом в каждый свой нырок доставал жемчужину, жемчуг бы обесценился. Поэтому того, что с трудом дается, - уже не отдашь.

Попроси у Бога не удачи, не здоровья. А попроси у него, чтобы дальше жить твоей душе: помоги, Господи, не знаю, как жить, не знаю, зачем я живу. Помоги, умоляю! - Только от всего сердца, и сразу увидишь, что будет. Отец выбежал навстречу сыну, расточившего все имение, и не для хорошего устроил пир, а для такого вот, как я, который замучился, который не может больше так жить. Он не дает сыну договорить, что, мол, отец я у тебя наемником буду - он даже не дал ему возможности сказать эту фразу, он хочет, чтоб сын был сыном, а не рабом. А раб Божий - это не раб Божий, это работник Богу. Это просто старое такое слово славянское, которое означает работник, который добровольно работает. Вот в чем дело-то.

Вера - это радость, это всем быть довольным. И смирение - это быть всем довольным. Не подклоняться под любую палку, а всем быть довольным. И воевать надо, и защищать слабых, и убивать надо врага, когда он напал на родину твою. Священник шел впереди войска, с крестом, безоружный - с нами Бог! - и вел войска. Ложь, что люди кричали "за родину, за Сталина!" Все были люди крещеные, православные, верующие. У кого образок, у кого крест. Все с Богом шли в бой, а не за советскую власть. Почему? Потому что воевали тридцатилетние мужики, которые родились еще до этой ленинско-сталинской банды. Вот кто выиграл войну.

Вот и надо вдолбить себе одно - что Бог сто процентов поможет. Он не предаст, не изменит, Он всегда Тот же, Который был две тысячи лет назад и есть сейчас, это Тот же Христос, это все то же самое, все без изменений, и сто процентов будет помощь. Кажется, невозможно терпеть, все. Но потерпи еще десять минут - увидишь! Все нам всегда по силам дается. Бывает, проваливаешься, думаешь: "Господи, прости" - наливаешь, пьешь. Думаешь: ну, дурак! Но стоит пятнадцать минут переждать вот это самое страшное - смотришь: попустило. Потому что раз болезнь долгая, трудная, и лекарства горькие. Аппендицит резать надо, манипуляциями какими-то не вылечишь. Надо разрезать брюхо и отрезать кишку. Так и тут. Бывает больно очень, но что сделать.

Тяжело, тяжело… Жизнь вообще не курорт. У меня есть один знакомый диакон. Я у него спрашивал: а вот тебе не хочется там… выпить, с девушкой… то-се…. А он говорит: "Я с десяти лет в Бога впился, как клещ, мне ничего, - говорит, - не страшно".

Хорошо он сказал: впился, как клещ, в Бога. Вот как надо!

Автор: актер ПЕТР МАМОНОВ